«Реконструкция»

Москва, 24 февраля 2008 года. 

Февраль в Москве — похмельное и безденежное послесловие новогодних праздников. А вот в египетском Дахабе в это время тепло, да и кайтсерфингом заниматься приятнее всего. Людей, в отличие от околопраздничных сезонов, приезжает немного, и лагуна практически свободна. Поэтому в феврале у инструкторов намного больше времени для каждого клиента, к тому же оборудование можно арендовать со скидкой процентов в пятнадцать, если не больше…

Шеф московского бюро телекомпании BNN Сэнди Голдберг положила сумку в служебный микроавтобус. Глядя на то, как оператор укладывает аппаратуру в машину и поеживаясь от февральского ветра, она подумала, что в январе вырваться в отпуск не удалось, а теперь уже никуда не уедешь до самого лета. В марте в России должны пройти президентские выборы, и, хотя исход их вроде бы предрешен, расслабляться не стоит. В такой момент произойти может что угодно, поэтому как минимум до июня — никакого отпуска.

<…>

Накануне выборов политических новостей в России стало намного меньше — все ждали, действительно ли президент и премьер-министр поменяются постами, и если это произойдет, что может выйти из такой рокировки. Поэтому, за неимением более интересных сюжетов, Сэнди решила заполнить информационный вакуум репортажем о митинге, который собирались провести родители учеников Шуховской музыкальной школы.

В пресс-релизе, который пришел в редакцию, рассказывалось, что эта школа была основана вскоре после Второй мировой войны и за прошедшие шестьдесят с лишним лет воспитала добрую половину советских и российских звезд классической музыки из тех, чьи имена гремели теперь по всему миру.

Сэнди узнала, что изначально школа располагалась в здании Шуховского института (ныне Академии) — музыкального вуза, который, как и школа, был основан сестрами Шуховыми. А в 1962-м, в связи с развитием учебного заведения Шуховской школе был выделен отдельный особняк по адресу: Луговка, 12. Этот памятник архитектуры XIX века стоял напротив Генерального штаба Советской армии и приблизительно в километре от Московского Кремля.

В начале девяностых годов обнаружилось, что зданию необходим капитальный ремонт. К тому же количество учеников в Шуховке увеличивалось, и со временем школе стало тесно: необходимо было не просто ремонтировать историческое здание, а расширять учебные площади.

Из того же пресс-релиза Сэнди выяснила, что директор школы, Дмитрий Вихров, с середины девяностых вел борьбу с московскими властями: сначала за возможность начать реконструкцию, а позже — за само право оставить школу в исторически принадлежащем ей здании.

В пресс-релизе также сообщалось, что письмо о бедственном положении школы год назад было доставлено президенту России Бунину, который собственной рукой оставил на нем резолюцию: «Прошу принять согласованное решение и довести дело до конца. Это не рядовой проект. Он имеет действительно важное значение для нашей культуры».

На этом месте Сэнди отвела глаза от бумаги и задумалась: каким образом никому не известный Вихров ухитрился получить на своем письме резолюцию главы государства, да еще такую определенную?

Далее из пресс-релиза следовало, что даже резолюция президента страны не убедила мэра Москвы Полевого «довести дело до конца», так что борьба за особняк продолжалась нешуточная, что и заставило родителей учеников Шуховки выйти на митинг в защиту школы, где учатся их дети.

Сэнди захотелось посетить митинг и посмотреть на этих музыкантов. Классическая музыка ее почти не интересовала, хотя, как любой образованный человек, раза два в год она ходила на концерты и в театр. Но было интересно посмотреть, как московские власти будут «выруливать» из этого противостояния накануне президентских выборов, когда подобная социальная активность совсем не приветствуется.

Кроме этого, Сэнди тянуло выяснить, кто такой этот Вихров, и как ему удалось столь долго противостоять всесильному мэру Москвы и даже дойти до президента Бунина. Шеф бюро BNN была взрослой женщиной и не верила в одиноких супергероев.