Вечером, уходя из школы, Вихров завернул из переулка во двор. Задрав голову, он оглядывал новый переход, пройдя под ним между основным зданием Шуховки и флигелем. Особенно долго он рассматривал окна класса на уровне второго этажа, который внезапно получила школа. Уже на следующий день Митя планировал поставить в класс мебель и в самое ближайшее время оборудовать его техникой для тех самых демонстраций видеоопер и видеоконцертов.
Ситуация показалась ему забавной. Есть класс, в котором будут заниматься дети. Вполне реальные дети во вполне реальном классе. Хотя по бумагам этого класса не существует. И никто никогда не узнает, откуда он взялся, потому что официально на него нет ни проекта, ни сметы, ни отчетности.
Митя обернулся. Ему показалось, что воздух неожиданно потеплел, откуда-то заструился свет, и в глубине двора он смог рассмотреть людей, сидевших к нему спиной на деревянных скамейках. Еще дальше располагалась довольно большая сцена с навесом. На сцене сидел пианист за роялем и еще несколько музыкантов. Их лица показались Мите смутно знакомыми, но точно понять, кто это, он все же не мог.
Звук доносился до него будто через вату, так что узнать музыку тоже не получалось. А главное, до сих пор такие сцены, выстроенные на открытом воздухе, он видел только на видеозаписях концертов западных рок-звезд. На заднем дворе Шуховки ничего подобного возникнуть сейчас никак не могло.
Митя сделал шаг в сторону скамеек и сцены, но видение растаяло, и реальность внутреннего двора с обшарпанным задним фасадом школы, жилым, в трещинах, семиэтажным зданием и разрисованным граффити сараем Минобороны снова обступила его.
Какое-то время Вихров еще стоял, задумчиво всматриваясь в темный вечер ранней московской весны. Похолодало.