Самохин взял Вихрова за локоть, отвел на несколько метров от машины и, повернувшись к ней спиной, сказал:
— Знаешь, что, Дмитрий Сергеевич? Все, что ты говоришь — это правильно, я понял. Но ты имей в виду одну вещь.
Самохин затянулся и посмотрел на бизнес-центр. Вихров молча ждал.
— Я, конечно, понимаю, — выпустив дым, зампрефекта снова посмотрел на Митю, — что есть постановление, обещали тебе… — Самохин остановился, как бы размышляя, продолжить или нет. Посмотрел в сторону, затем повернулся и как-то по-доброму, но с грустью довольно быстро произнес:
— Имей в виду: того, что обещали на Луговке, ты не получишь.
Самохин опустил глаза, быстро бросил сигарету и затушил ее ногой. Взглянув на Митю, заметил его непонимающий взгляд и усмехнулся:
— В таких усадьбах, как у тебя, школы сейчас не делают. Такие усадьбы другим людям нужны. В Москве не много таких особняков, как твой, а в центре их просто не осталось. Отберут у тебя это здание. А будешь цепляться за него, придется идти против движения — и либо положишь на это всю жизнь, либо тебе ее испортят. А мужик ты молодой — оно тебе надо?
Вихров не нашелся, что ответить, да и зачем? Вопрос с Каховкой, похоже, был закрыт. А информировать начальство о том, что он собирается делать дальше — «цепляться» или нет — Митя никакой необходимости не видел.
Они молча вернулись к машине и ни о чем важном на обратном пути не говорили. Черная «Волга» мчалась по встречной полосе с включенным синим маячком, мелькали за окном дома… А Вихров думал: «Всю жизнь — так всю жизнь. А что до встречки… Ну, судя по тому, как мы сейчас едем, можно и по встречке…»